Юлия Зеленина - Он и Она

Родив ребенка, я обзавелась ненужными округлостями во всех местах. Я надеялась, что мой король юмора пощадит меня в период, когда женщина слишком уязвима и не уверена в себе, но не тут-то было! Его циничная манера общения стала настоящим бедствием для нашего брака! Да и его любовные подвиги стали меркнуть на фоне острот… Похудеть никак не получалось и моя корона поползла набок.

– Я не хочу, чтобы ты меня называл арбузом, колобком, шаром для боулинга или Винни-Пухом! – поставила я ультиматум и пригрозила обетом молчания.

Муж с грустью кивнул и… нам стало не о чем разговаривать. Доблестно промолчав почти месяц, неугомонный шутник снова начал выбрасывать порции яда: «Что ты там промычала, моя буренка?», «А не пора ли нам в загон порезвиться в соломке?», «Если развесить твое нижнее белье на улице, соседи подумают, что кто-то разбил палаточный лагерь». Цех по изобретению обидных фраз снова работал без выходных. У меня не просто портилось настроение от бесконечных оскорблений, я с трудом подавляла желание нанести комику физическое увечье.

– Почему ты это терпишь? – сочувственно вздыхали подруги.

– Потому что у него хорошая зарплата, а я в декрете, – мрачно отвечала я.

Дабы остановить нескончаемый поток злобных юморесок, я начала активно приводить себя в форму, его желчные замечания стали отличным стимулом. На восстановление ушел почти год, я снова стала стройной и выглядела даже лучше, чем до родов. К тому времени мой избранник совсем потерял интерес к кроватным подвигам. Смысла в нашем супружестве было все меньше и меньше. Оглянувшись вокруг, я столкнулась с жуткой статистикой: большая часть моих подруг добавили в свое жизненное резюме новый пункт – «разведенка». Однако я пыталась удерживать баланс в расшатавшемся браке, представляя себя уставшим эквилибристом, выполняющим сложнейшие трюки под куполом цирка без страховки.

Продолжая брюзжать и дребезжать, мой быстро стареющий муж придумал новое развлечение: составлять в конце дня список претензий. Каждый вечер за ужином он перечислял свои недовольства. Я кивала и сдержано улыбалась, напевая какую-нибудь приятную мелодию.

– Где ты черпаешь силы? – удивленно голосили мои подруги.

– На стороне, – признавалась я, поднимая бокал вина за любовь.

Достав запылившуюся корону из темного чулана, я вновь почувствовала себя желанной женщиной. «Возвращением Будулая» назвала я свое триумфальное возрождение в мире сексуальных утех. От грустных семейных будней, спасалась романами без обязательств. Мне не нравилась двойная жизнь, но в браке я задыхалась от затхлости, а связи на стороне привносили в мое существование свежесть.

К родителям мужа я ездить перестала, но периодически отправляла к ним внука для поддержания связи поколений. Мой сын возвращался совсем другим человеком: привозил ворох идиотских анекдотов и ленился помогать мне по дому, цитируя «остроумного» деда: «Женщине – уборка, мужчине – отдых!». Чтобы уберечь моего мальчика от блистательной карьеры занудного остряка, я записала его на айкидо, в бассейн и в музыкальную школу. Ребенку понравилась нагрузка и у него совсем не оставалось времени на поездки к родственникам. С супругом мы общались мало, его лучшим другом стал телевизор. Однако страсть к шуткам в нем была неистребима.

Мама моего мужа как-то приехала навестить нас. Она провела в гостях день и безучастно наблюдала за нашей семейной анти-идиллией. Перед отъездом домой, измотанная несчастливым браком женщина вцепилась в мою руку и с волнением произнесла:

– Уходи от него! Иначе будешь маяться до старости как я! Жизнь так коротка!

Я была поражена ее искренностью и от всей души поблагодарила за эти важные слова, именно они и помогли мне сделать крутой вираж на жизненном пути. Мы развелись с моим комиком. На прощание он облил меня помоями недовольства, заявив:

– Быть рядом с человеком без чувства юмора все равно, что ежедневно садиться на кактус.

Я предпочла воздержаться от комментариев. Заказала в каталоге судьбы новую любовь и в строке «особые пожелания» отметила: беспристрастие к шуткам-потехам-остротам.

22. Радуга

Это случилось много лет назад. Я шел по замшелой серой улице в дурном настроении. Хотелось то ли выпить, то ли умереть – смутно помню. Собственно это почти одно и тоже. Алкоголем мы убиваем реальность и временно исчезаем из Бытия. Похоронив в высокоградусном пойле сознание мы спешим в отстойник для неудачников и собираем там гнилой урожай жизни, которую и жизнью-то сложно назвать. СУЩЕСТВОВАНИЕ! Бесцельное и угрюмое. Так вот о странном случае: начался ливень «как из ведра» и я укрылся от дождя под крышей автобусной остановки.

– Странно, правда? – произнес женский голос.

Я вздрогнул от неожиданности, не заметив в самом углу остановки девушку.

– Что странного? – уточнил я формально.

– Резкий водопад с небес. Небо было ясное, а потом бац! Дождь вынудил и меня, и вас спрятаться здесь…

– Вы ведь не накрутите романтики на банальное совпадение? – усмехнулся я, не глядя на собеседницу. – Женщины склонны верить в сказки. Глазеть на мир сквозь розовые очки и притворяться слабыми.

Она рассмеялась. Ее задорный искренний смех меня встревожил. Как звонок из родного дома посреди ночи. Я повернулся и внимательно посмотрел на источник удивительного и приятного звука. Она была похожа на мальчишку: короткая стрижка, серая мешковатая одежда, маскирующая женские выпуклости. «Слишком худа! Не в моем вкусе!», – подумал я и с трудом сдерживая зевок, отвернулся.

– Вы обшарили меня взглядом, как дотошный таможенник, ищущий наркотики, – произнесла она с иронией.

Ее речь, приправленная перцем, мне определенно нравилась. Я снова повернулся к ней и с глупой улыбкой ждал еще одной порции заковыристых реплик.

– Наконец-то! Вы смотрите мне в глаза! А то я уже было подумала, что вы – человек-рентген и сканируете мои легкие! – поспешила отшутится девчонка, обрадовавшись моему вниманию.

Подошел автобус. Забавная незнакомка резко рванула вперед, подхватив меня под руку. Я повиновался и шагнул за ней. Мы ввалились в полупустой транспорт. Пара старух слишком громко кудахтали на весь автобус о нестабильной политической обстановке в стране, ругая правительство и ужасаясь росту цен на продукты и электричество. Мы ушли в самый конец автобуса, чтобы не мешать отживающему поколению выплескивать безысходность.

– Жаль, – выдохнула короткостриженная девчонка, – Думала, устрою тебе экскурсию, но из-за этого проклятого дождя ни черта не видно. Небо должно мне радугу!

– Я знаю город. Родился здесь, – буркнул я, рассматривая потоки воды, смывающие городские пейзажи.

– Можно смотреть, но не видеть. Этот маршрут особенный. Он рассказывает удивительную историю о старых домах, хранящих множество тайн, – произнесла незнакомка с грустным вздохом.

Миловидное лицо несостоявшегося экскурсовода выглядело по-настоящему расстроенным. Казалось, она вот-вот расплачется. Это было трогательно.

В автобус вошел мужик с лыжами. Кряхтя, он уселся прямо перед нами. Меня это немного разозлило, ведь салон был почти пуст (горланящие бабки сошли на предыдущей остановке). Его влажная лысина задорно поблескивала, мне хотелось шлепнуть по ней ладонью и прогнать назойливого соседа. Моя новая знакомая озорно прошептала:

– Я бы тебя обогнала на лыжах по лужам!

Я усмехнулся, представляя спортивный забег под весенним дождем. Пожалуй, это было бы зрелище, ставящее под сомнение наше психическое здоровье. Мне захотелось быть оригинальным и непредсказуемым, и я брякнул:

– Может, поедем ко мне и перепихнемся? К чему ходить вокруг да около!

Незнакомка пристально на меня посмотрела. Я немного смутился, но выдержал ее пытливый взгляд. Не произнося ни слова, она резко направилась к выходу, двери распахнулись и она выскользнула наружу, словно маленький напуганный зверек. Автобус повез меня дальше. Я понятия не имел, по какому маршруту мчусь сквозь непогоду. Решил довериться судьбе и сойти на конечной остановке. В завершении моей поездки я очутился прямо напротив дома своего давнего друга, с которым не виделся много лет. Дождь закончился также резко, как и начался. По небу расползлась радуга.

– Ты получила свой подарок, – прошептал я, вспомнив о забавной девчонке, которую спугнул, как боязливую птичку, тянущуюся за семечками к моей грубой ладони.

– Мой брат, мой друг, мой собутыльник! – воскликнул приятель, приветственно размахивая клешнями. – Рак-отшельник рад тебе.

Он был склонен все поэтизировать с ранней юности. Видел художественность даже на дне мусорного бака. Помню, как однажды немного странный, но любящий свои чудачества человек, ковырялся в отходах человечества. Я стоял рядом с мусоркой и терпеливо ждал, пока он насладиться своим помоечным приключением. После того, как дурно пахнущее мероприятие подошло к концу, мой тогда еще юный приятель разродился тирадой: